Предисловие  или краткое повествование к повести с простым названием «Кошка»:

Россия, девяностых годов, переживает свой распад, простые люди страдают, но не сдаются. История об одной простой семье, где происходит непоправимая беда. Любящая жена трагически погибает под колесами «аса» водителя. Но любовь превыше всего, даже смерти. Она возвращается к любимому мужу, но в другом образе. 

"Муж и жена”- одна сатана, так говорят в народе о крепкой, дружной семье, также горят: "Чужая семья – потёмки”, то есть тайна, за семью печатями. Эта семья создаётся один раз и на всю жизнь, она никогда не распадётся, ни при каких условиях, как сама Душа. Наверно можно сказать и так: «Муж и жена» — как одна душа!» Это когда между супругами есть настоящая любовь, которая способна объединять души. 

Повесть написана в 2000 г. Публикуется впервые.

 Лызлов С.И. \ лси \

Сквозь сон, как гром прогремел дверной звонок в малометражной, двухкомнатной квартире на первом этаже, старого пятиэтажного дома. Дом был построен ещё во времена правления знаменитого на весь мир генсека СССР товарища Хрущёва Никиты Сергеевича. А, через минуту, прозвучал второй звонок, затем третий, потом словно сорвавшись с цепи, он так завёлся трелью на все лады, что мог бы разбудить даже мёртвого.
"Ну, кого там ещё принесло в такую рань?”- протирая, заспанные глаза пробурчал Николай Николаевич
Рогов, лёжа на непокрытом диване, стоявшего прямо посередине зала.
Он бросил быстрый взгляд на окно. За окном было светло и шумно, как днём.
«Ничего себе я поспал, утро, давно уже не утро. Который сейчас интересно час? А, день-то, сегодня какой?» — пытался мучительно вспомнить Николай.                                Часов у него уже давно не было, а какой был день он так и не вспомнил. А, по земле шёл сентябрь 2000 года. Дни стояли ещё тёплые, но по ночам было уже довольно прохладно.

А, в дверь уже начали стучать изо всех сил и хозяин квартиры, собрав все свои силы, кое-как сполз с дивана. Диван, который верно служил ему много лет, по-старчески скрипнул своими пружинами, словно был не доволен своим хозяином, что тот покинул его, не сказав ему ласковое «спасибо». Николай Рогов, как был одет в давно не стиранную рубаху и вмятые штаны, так и пошёл к входной двери, посмотреть в глазок, что б узнать, кого это там нелёгкая принесла в такую рань. Он тихо на цыпочках приблизился к двери, но половицы под ним предательски скрипнули прямо около двери, да так громко и жалобно, что даже глухой бы за дверью услышал бы их пронзительный стон.
"Живой?” — вопрос за дверью заставил его съёжиться в комок, он узнал голос своего отца, и ему поневоле пришлось открыть дверь. На лестничной площадке стояли его родители, они были явно не очень-то довольны, что родной сын так долго продержал их в подъезде.
"Ну, ты даёшь! Мы долбимся, долбимся, а нам никто не открывает. Мы уж думали, может, что случилось.
Ты знаешь, сколько сейчас времени? Уже три часа дня, а ты спишь, как сурок”- начал, было с вопросов отец, но тут вмешалась в разговор соседка Николая.
Язвительно и быстро, ставя акценты, боясь, что её не дослушают или проигнорируют, заговорила быстро пожилая соседка, что жила напротив квартиры Николая Николаевича Рогова:
”Да, что с ним может случиться? Я же говорила, что он дома, вчера даже очень живой был! Всю ночь никому спать не давал. Всё песни орал, да на гитаре долбанной бренчал. Ни стыда, ни совести, людям на работу с утра, а он спать никому не даёт. Вот люди, вот люди ни стыда, ни совести. Вот напишем участковому в милицию, что б ни повадно было! Будет тогда знать, как песни по ночам орать!”

  Она ещё, что-то хотела сказать, но остановилась, увидя злое выражение лица Николая, замолчала и ждала реакции Рогова на свои только, что произнесённые слова. У неё в запасе, как всегда было два варианта для действия; ответить грубо на грубость, если он, что-нибудь этакое нелицеприятное скажет или убежать при малейшей опасности в свою квартиру и позвонить куда надо, что бы неповадно было на неё голос повышать. Отец с матерью, сгорая от стыда, не дожидаясь пока на площадке этажа соберутся все жильцы этого плохо пахнущего и грязного подъезда, подняв с пола, принесённые с собой ведра и котомки, наполненные дарами природы, быстро вошли в квартиру и закрыли за собой дверь, что бы избежать дальнейших неприятностей.

"Ты, что сынок, совсем уже сдурел, что ли? Уже два года, нам с отцом от тебя покоя нет. Ты, что нас в гроб загнать, хочешь?”- начала говорить мать свои горестные причитания, начиная, как всегда с вопросов.
”Ты посмотри на себя, в кого ты превратился. Опух весь, жёлтый, как чёрт, страшный, как смерть. Отец наш и то, посмотри! Лучше тебя выглядит, хоть и старше тебя. Ну, ты, что сынок?”, — и мать Николая не удержалась от слёз и горько заплакала.
"Ну, мама, не надо, ну, хватит. Ну, не голоси ты, так. Ну, не плач ты, мам. И так, тошно, мама”, — прохрипел с досады Николай и направился в ванную комнату, что бы избежать дальнейших разборок, успокоиться и привести себя хоть немного в порядок. Он не ожидал приезда родителей сегодня. Они нагрянули к нему совершенно неожиданно и без предупреждения.......

Если Дорогой читатель Вы захотите прочитать эту повесть, то я её упакую в файл и опубликую в блоге ссылку, что бы Вы могли скачать повесть «Кошка» полностью для прочтения. Пишите!

В ванной он долго лил холодную воду себе на голову, жадно пил её прямо из-под крана, но это мало ему помогало, привести себя в чувства. Николай пытался вспомнить вчерашний вечер, но мысли его растворялись и улетали в другом направлении, и он болезненно чувствовал в себе какую-то опустошённость и ничтожность своего бытия. От холодной воды его опухшие глаза, немного приоткрылись и он, посмотрел на себя в зеркало, висевшее в ванне и которое за долгие годы от влаги потускнело, а в нескольких местах даже почернело. Но оно ещё немного отражало, так что можно, было ещё, что-то и рассмотреть в этом кривом зеркале. Из зеркала, на него в упор, смотрел небритый, с опухшим сине-жёлтым лицом. С глубокой, уже засохшей царапиной на лбу, какой-то невообразимо страшный тип. И неприятный на вид человек, с воспалёнными глазами и опухшими веками. Но, в этом человеке Николай нашёл знакомые черты своего лица, и это обстоятельство его даже успокоило, хотя и передёрнуло всю его сущность, да так, что он даже немного пришёл в себя и у него в голове появились кое-какие ясные мысли.
«Это ж я! Да уж, хорош гусь! Ничего не скажешь! И откуда взялась эта царапина на лбу? Не помню! Осталось только лишь одно, под поезд лечь иль просто удавиться. Но для начала надо бы, хоть чуть-чуть опохмелиться, что бы окончательно прийти в себя», — подумал Рогов. И назойливые мысли, как кони забегали, запрыгали у него в больной голове, застучав тяжёлым набатом прямо по вискам. У Николая от боли, перекосило даже лицо и отражение в зеркале стало ещё страшнее прежнего, и он больше не стал смотреть на него. С трудом почистив зубы, немного пригладив рукой свои волосы на голове, он вышел из ванной комнаты и пошёл на кухню. Там мать уже, выложив принесённые продукты на стол, недовольно ворча себе под нос, занималась уборкой кухни, где, как говорится «Мамай прошёл», потому что на кухне был полнейший беспорядок. Гора посуды в раковине, не мытая уже несколько дней, покрылась толстым слоем сажи, невесть откуда взявшейся. Пол был в каких-то жирных пятнах и весь в пепле от сигарет, осколки разбитой чашки валялись прямо под столом. Полный бардак, который без всякого преувеличения, царил на кухне, Николай заметил только сейчас, но расстраиваться по этому поводу он не стал, это не вписывалось в его планы. Он давно уже не замечал, во что превращается его, когда-то вполне ухоженная квартира, но это обстоятельство, честно говоря, его сейчас мало волновало.
"Ну, мам, ну всё, всё будет хорошо. Я уже и работу себе нашёл, на той недели уже выхожу на смену” – соврал матери Николай и по ходу продолжил: "Работа хорошая, друзья помогли, зарплата хорошая и пить, мам я брошу”, — оправдываясь, опережая, свою мать, от расспросов и разносов, кое-как протискиваясь между матерью и холодильником к столу.
На столе стояла стеклянная пепельница, полная окурков, к ней-то он и устремился. Пока мать не выкинула их в мусорное ведро, Николай, трясущимися руками выловил из пепельницы самый «жирный» окурок и включил электропечь, что бы прикурить окурочек от сигареты «Прима», так как спичек в доме не было, по случаю безденежья.
"Во! А, я думала, что печка у тебя не работает. Хотела тебе мясо поджарить. Но, не смогла включить твою печку”- сказала, удивлённо мать.
Она стояла около раковины, протирая полотенцем уже мытую посуду. Сухую и чистую посуду мать аккуратно ставила в навесной шкаф, расставляла её, как и положено.
"Мама, да ты просто не ту конфорку включала, у меня только вот эта работает, остальные уже давно сгорели”, — сказал Николай и показал матери, какую конфорку надо включать, если она захочет воспользоваться печью.
"Нет, сын, так дело не пойдёт”, — падал голос отец Николая, сидевший в это время в зале, на диване, по той причине, что кроме дивана, другой мебели в зале и не было, если не считать серванта и журнального столика, стоявшего в углу комнаты.
Даже телевизора не было у Николая Николаевича Рогова, потому что любая бытовая техника когда-нибудь ломается и её приходиться выкидывать на свалку, а что бы купить, что-то новое, нужны деньги, а их, как всегда не хватает. Да, в общем-то, и телевизор Николаю был без надобности. Он в лучшее-то своё время, когда жена ещё была жива, очень редко его смотрел, да и то только программу новостей.
А, когда Екатерина умерла, погибла в автокатастрофе, как только телевизор забарахлил, он сразу же его и выкинул, прямо из окна, потому что был очень пьян и очень зол на весь, как казалось ему, несправедливый и жестокий мир.
"Нет, сынок, так дело не пойдёт”, — повторил отец Николая, тихонько покачиваясь взад, вперёд, словно отец о чём-то напряжённо думал, сидя на стареньком диване, который в своей жизни повидал всякое и был признателен, что он ещё кому-то нужен и от удовольствия слегка поскрипывал. И этот пружинный скрип под телом отца в такт вписывался в произнесённые им слова, не нарушал их смысла и значения.
"Уже два года прошло, как нет Екатерины, пора бы тебе успокоиться, водка до добра не доведёт и горю не поможет. Посмотри в кого ты превратился? Смотреть страшно. Ты детей-то и внуков своих давно видел?” – спросил старший Рогов, зная заранее, что на это ответит ему сын.
И мысли Николая улетели в недалёкое, безоблачное прошлое. Ведь действительно когда-то у него было всё, что надо для счастья нормальному человеку; и крепкое здоровье, а Николай уже перешагнул пятидесятилетний рубеж, и семейное благополучие, основанное на доверии и любви, и дети, а затем и внуки, и хорошая работа и друзья. И всё это вместе приносило ему с Екатериной так много радости и счастья, что они просто летали и были вполне счастливы, и довольны жизнью. Ведь радости в те, не так далёкие годы, было намного больше, чем огорчений и всяких разных неприятностей.      Продолжение следует... !